Цель занятий айкидо на мате состоит в том, чтобы перенести эти занятия во все элементы вашей повседневной жизни. Если они будут ограничиваться техникой, грош им цена. Это воспитание, полученное мною от О Сэнсэя, воспитание осознания, чувствительности, интуиции и действий воина, которому вы должны отдавать двадцать четыре часа в сутки. И, что важнее всего, это воспитание высоких моральных качеств и представлений о ценности человеческой жизни.
Со временем человеческая память претерпевает странные изменения. Волнующие и острые воспоминания скапливаются вместе, вытесняя воспоминания о днях, которые временами текли так медленно, и о работе, которая всегда была изнурительной. Но единственное, чего не могут изменить трюки памяти, — это воспоминание о любви и заботе, которые О Сэнсэй проявлял к каждому своему учи дэси. Его строгость и требовательность неизменно сочетались с чувством юмора и удивительной теплотой. Часто раздавался его смех, всегда спонтанный и искренний. Хотя его гнев бывал внезапным и страшным, он быстро проходил, никак не влияя на его отношение к человеку или ситуации. Он считал, что никогда не делать ошибок — это самая большая ошибка. Ошибок не совершает только тот, кто никогда не ведет борьбы за совершенствование, кто никогда не стремится превзойти себя. Он учил, что ошибка — это возможность для творчества: не бывает никаких ошибок, только изменение.
О Сэнсэй не передавал своих распоряжений или требований с помощью слов. Достаточно было просто беглого взгляда или незначительного жеста, чтобы они были правильно понятый мгновенно исполнены. Если укэ, находясь на мате, не реагировал на едва заметный сигнал, он терял эту возможность изучить и испытать движение О Сэнсэя. Распоряжение сделать это быстро получал кто-то другой. Существовал точный, упорядоченный способ выполнения на первый взгляд даже самых незначительных задач. Если ученик, который шел вместе с О Сэнсэем, был один, он всегда шел сзади и слева от него. Первой обязательно прикрывалась левая сторона. Меч, который носили слева, человек вытаскивал правой рукой, поэтому левая часть спины оказывалась наиболее уязвимой в случае внезапной атаки. О Сэнсэй не носил меча в повседневной жизни, и возможность нападения была очень небольшой, но такое поведение заставляло ученика отодвигать себя на второй план и вырабатывало соответствующее отношение к защите других людей.
Куда бы О Сэнсэй ни шел, его всегда сопровождал по меньшей мере один ученик, который должен был заботиться о таких мелочах, как нести багаж или сверток О Сэнсэя, нести его кошелек, покупать проездной билет, платить за его покупки и т. п. Это было утомительное занятие. Он шел быстрым шагом, никогда, казалось, не сворачивая с выбранного направления и в то же время ни на кого не натыкаясь. Я часто пытался применить ту же тактику, но оказывался далеко позади, вынужденный постоянно приносить извинения прохожим, с которыми я сталкивался. О Сэнсэй всегда вставал в три часа утра, принимал ванну и, совершив очистительные ритуалы, приступал к утренней молитве. Каждый вечер, ложась спать, он следовал той же программе. Он наслаждался горячей ванной, над которой стоял пар, и нашей обязанностью было следить за ее приготовлением и за поддержанием требуемой температуры. Однажды, когда я выполнял эту задачу, я увидел, что мои руки запачканы, так как я нес дрова, на которых должен был греть воду. Вытерев их весьма небрежно, я опустил руку в воду, чтобы определить температуру. Увидев, что я делаю, О Сэнсэй прорычал: — Как ты смеешь опускать свою грязную руку в мою ванну? «О, нет», —подумал я, произнося: —Хай, Сэнсэй. Я проверял температуру. — Эта ванна имеет очень большое значение, — ответил он, не скрывая своего гнева. — Это подготовка к молитве. Как могу я молиться, искупавшись в этой грязной воде? Ты лишен здравого смысла. Зачерпни немного воды этим черпаком и попробуй ее. Никогда не погружай свои грязные руки в воду. А теперь поспеши. Вылей эту воду и нагрей чистой! — Но когда он отворачивался, я заметил, что на лице его уже появилась улыбка.
Все учи дэси спали в додзё. Нам очень редко удавалось уединиться, и мы всегда зависели от прихотей О Сэнсэя. Чтобы выспаться, О Сэнсэю было достаточно нескольких часов. Часто рано утром, когда все мы, измотанные тренировками и работой по дому, еще крепко спали, О Сэнсэй входил в додзё просто потому, что он испытывал одиночество и желал с кем-то поговорить. Часто он приносил свой боккэн и с громким киай начинал тренировку субури. Мы прямо с наших футонов занимали правильные позы сэйдза. Оглядываясь вокруг с самой прекрасной, чарующей улыбкой на лице, он говорил: «О, простите. Все спали. Кажется, я вас разбудил?» Особенно мне запомнились зимы в неотапливаемом додзё, потому что, стоило ему войти, он тут же открывал все окна и с удовольствием дышал бодрящим утренним воздухом. И мы вынуждены были там находиться, сидя в сэйдза и дрожа всем телом, прикрытые только тонким нижним бельем и овеваемые ледяным воздухом додзё. — Что ж, раз вы уже проснулись... —говорил он, и начиналась лекция. Он мог читать ее достаточно долго, потом так же внезапно останавливался и уходил к себе. В додзё раздавался громкий вздох облегчения, когда мы закрывали окна и зарывались в свои футоны в надежде поспать еще часок перед утренней практикой. Я всегда с удовольствием предвкушал поездку с О Сэнсэем в Ивама. Кроме всего прочего, мне могла случайно выпасть возможность остаться одному и предаться своим собственным занятиям.
Совершив свои вечерние молитвы, О Сэнсэй ложился спать. Обрадованный перспективой побыть некоторое время предоставленным самому себе, я достал «Книгу пяти колец» Мусаси Миямото, которую захватил с собой из Токио. Не успел я приступить к чтению, как оно было прервано донесшимся из-за двери голосом О Сэнсэя: — Саотомэ, ты здесь? — спросил он, входя. — А, я вижу, ты читаешь «Книгу пяти колец». Эта книга, так же как и книги Конфуция по военной стратегии, возможно, одна из наиболее читаемых книг среди военных, политиков и деловых людей. Я думаю, ты тоже должен ее прочесть. Будь осторожен, Саотомэ. То, что ты прочтешь эти книги, еще не означает, что ты их поймешь. Бросив беглый взгляд на свою книгу и не проявляя признаков смирения, я ответил: —Да, О Сэнсэй. Я учту ваш совет. Как я и думал, О Сэнсэй продолжал: —Это было бы похвально для изучающих литературу, но не забывай, что ты не должен терять представления об истинной цели своих занятий. Задай себе вопрос что такое до айки? Это будо, которое не приемлет понятия «враг». Это до достижения победы без кровопролития, прекращения разрушительного конфликта прежде, чем он начнется. Айкидо — это не путь, слабости или отступления, ведь, безусловно, будо принадлежит тем, кто обладает силой и умением. Но Путь должен вести в мир взаимного уважения и заботы друг о друге. После короткой паузы О Сэнсэй попросил меня помассировать его усталое плечо. Теперь я уже испытывал радость от его присутствия и непринужденной манеры общения и с удовольствием приступил к шиацу. — Саотомэ, твоя техника массажа основана только на твоей физической силе. Она жесткая и слабая. Я не ощущаю ки, проходящей через кончики твоих пальцев. Расслабься и смешай свою ки с ки Вселенной. Наполни всего себя этой ки и сконцентрируй ее в своих руках. Не имея ни малейшего понятия о том, что мне говорил О Сэнсэй, я изо все сил пытался следовать его совету, прилагая к этому всю свою физическую силу. Но он только смеялся, опираясь на мои руки до тех пор, пока у меня не осталось сил удерживать его вес. — Слушай меня внимательно, Саотомэ, — сказал он, быстро поднимаясь. — Чтение книг никогда не отшлифует твой характер и не даст тебе мудрости. Мудрость может прийти только через опыт. Твое тело и твой ум должны хорошо узнать на опыте Вселенную, природу, которая тебя окружает. Твой дух должен точно отражать этот опыт. Только благодаря непосредственному опыту ты сможешь избежать искаженных представлений.
В его голосе и в словах, которые он произносил, звучало дразнящее обещание разоблачения тайн, и я стал внимательно его слушать. Пытаясь найти в каждом слове скрытый смысл, мой ум был прикован к голосу О Сэнсэя. — Ага! — сказал он. — Не теряй концентрации. Твой ум уплыл от твоих рук. Мои слова увели в сторону твою концентрацию, и в кончиках твоих пальцев не осталось никакой ки! Даже говоря о мудрости опыта, О Сэнсэй учил меня понимать, как легко слова могут отвлечь и сбить с толку. Он давал мне шанс открывать силу концентрации, когда я ее терял. Я начал понимать, что моя тренировочная пло- щадка, на которой я занимаюсь айки-до, не ограничивается додзё. —Чтобы узнать движения айкидо, — сказал О Сэнсэй, —тренировочный процесс — это только первый шаг. Без конструктивных действий эти знания лишены смысла. Если книгу Мусаси прочтет преступник, его мозг по-своему интерпретирует «Книгу пяти колец» и его знания станут разрушительными. Подобным образом, читатель с извращенным умом превратит в опасные и разрушительные те знания, которые несут работы Конфуция. Не обладая чистотой разума и духа, ты не можешь постичь истинного Пути Меча. Ты улавливаешь связь?
Все наконец встало на свои места, и я кивнул в знак согласия. —Агацу означает победу над собой благодаря чистоте души. Маяагацу — это верная победа, правильный Путь. Кацу хаёби — духовное пробуждение, когда нет ни времени, ни пространства. Общая мудрость этих слов является основой сюгё. Без этой мудрости никакое совершенствование невозможно. Слушая О Сэнсэя, я начал понимать всю важность и ответственность занятий будо. — Я должен предостеречь тебя, Саотомэ. Несчастлив тот, кто никогда не испытал поражения. Если человек не встречался с обратной стороной победы, его наверняка ждет поражение со стороны того, кто превосходит его силой. Искаженное представление о собственном могуществе, рожденное в результате одних только побед, может оказаться крайне опасным, потому что человек перестает замечать собственную ограниченность. Чем больше откладывается поражение, тем более опустошительным оно окажется, когда придет его черед. —Кстати, Саотомэ, как книга? Она тебе кажется очень интересной? —Да, Сэнсэй. Я могу следить за содержанием, но, что касается понимания, я не могу считать его исчерпывающим. — Это можно понять. Сама по себе теория не может помочь тебе осознать будзюиу. Своего собственного сюгё ты сможешь достичь, только сочетая со своим опытом. Кстати, тебе приходилось слышать историю Мусаси? Это случилось, когда Мусаси жил в месте под названием Когура, в Кюсю. Когда он ожидал свой ужин, его пригласил неизвестный ему странствующий воин, который хотел получить технический совет. После очень короткого разговора Мусаси решил, что перед ним человек, обладающий высоким мастерством и честью, и он позволил себе небольшой комплимент в его адрес Приняв комплимент как нечто само собой разумеющееся, человек тут же стал похваляться своим боккэном, утверждая, что он принес ему много наград. «Что за глупый человек, — подумал Мусаси. — Как он вообще может рассчитывать выжить, обладая такой ограниченностью?» Потом Мусаси попросил чашку риса. Когда ему принесли рис, Мусаси взял одно зерно и воткнул его в волосы слуги, как раз над его лбом. «Смотри внимательно», — скомандовал Мусаси и одним молниеносным движением он выхватил из ножен меч и разрезал рисовое зернышко на две равные части, даже не задев волос слуги. «Можешь ли ты сделать то же самое?» — спросил он.
Незнакомец быстро постарался увеличить расстояние между собой и рассекающим рисовое зернышко мечом, не переставая повторять, что его искусству далеко до такого уровня. Возвращая свой меч назад в ножны, Мусаси сказал: «Даже человек, достигший такого уровня искусства, не может быть уверен в том, что он завершит сиаи (борьбу) одним ударом. Настоящий мастер боевых искусств понимает это и никогда активно не ищет вызова. Получив вызов, нужно попытаться любым способом покинуть место сиаи без борьбы». Незнакомец извинился за свое невежество и поблагодарил Мусаси за то, что тот преподнес ему ценный урок. Прежде чем продолжить, О Сэнсэй задумался.
— Я думаю, причина того, что Мусаси столько раз сумел избежать смерти, в том, что он не только знал, как побеждать, но он также знал, когда не следует вступать в борьбу. Не вступая в борьбу, он легко признавал поражение. Он часто утверждал, что многие из его побед в значительной степени определялись везением. Он знал пределы своих возможностей. Он находился по обе стороны ограды. Единственный способ прикрыть свои незащищенные места — встать и признать страх смерти.
Победи себя —гласит даосское изречение. Победи себя — и ты победишь своего противника. Настоящий победитель — тот, кто покидает поле боя, не допустив кровопролития ни одной из сторон. — Ты знаешь, я однажды получил нагоняй от Ками,—продолжал О Сэн-сэй полушутя. — Это действительно был самый страшный момент в моей жизни! Скажи, Саотомэ, чего ты больше всего боишься? — У меня много страхов, Сэнсэй. —Хорошо. Тот день, когда ты обнаружишь, что у тебя нет ни слабости, ни страха, будет днем твоего крушения. Твое обучение резко оборвется. Ты понимаешь? Как можно в мире соперничества, когда существует победитель и побежденный, найти истину и реальность самой жизни? Только представив себя на поле боя, окруженным врагами, и ты сейчас поймешь, что я имею в виду. Если ты прячешься за старой военной концепцией непременной победы, ты не достигнешь мира. Соперничество неизбежно рождает жертву. Это мир, лишенный милосердия, который пышно расцветает на несчастьях и страданиях других. Это непрочный мир, в котором отсутствует свобода и счастье.
Наше общество ставит богатство и физическую власть выше всех человеческих качеств. И приводит к этому скорее не недостаток формального воспитания, а страх и алчность. Там, где есть страх, замешательство и недостаток общения, происходит обесценивание человека. Помни, Саотомэ, ты должен знать себя. Если ты не будешь осознавать себя и станешь искать знания лишь в мудрых книгах, ты только усилишь путаницу. Следуй мудрости Нами, и ты придешь к истине. Шлифуй зеркало своего духа с помощью мисоги. Ты увидишь истину внутри себя, когда ты будешь готов к этому. Истина присутствует всегда. Но не привязывайся к сатори. Остерегайся мгновений, когда тебе кажется, что тебе удалось ухватить это состояние. Это просто мираж, иллюзия, рожденная твоими слабостями и ограничениями. Если ты всегда будешь искать сатори, ты потратишь свою жизнь, пытаясь поймать свою собственную тень. Ты должен отказаться от этой привязанности. Когда уходит привязанность, уходит алчность. Тогда появляется пустота и освобождается место для духа истины. Расслабься и дай возможность своей жизни слиться с пространством и стать частью реальности Бога. Учись и совершенствуй себя. Истинное будо ты должен открыть в себе самом. Помни об этом во время тренировок. Сказав все, что он пришел сказать, О Сэнсэй отправился спать, оставив меня наедине с моими мыслями.
Айкидо и гармония в природе - Мисцуги Саотомэ. "София" kempo.ru
